Л. Сладков. Роуленд Хилл: "Письмо трактирщицы оплатил кто-то другой". Филателия СССР. 1977. №8. Стр. 28

События, предшествующие выпуску первой почтовой марки, и сейчас, спустя почти полтораста лет, продолжают интересовать любителей филателии. Правда, рождение "черного пенни" оставило нам не так уж много тайн и загадок. И все же давайте вспомним одну историю, наверняка известную большинству коллекционеров. Шотландия, 20-е годы прошлого столетия. Почтальон вручил старой трактирщице письмо, за доставку которого надо было уплатить один - единственный шиллинг. Женщина отказалась от письма - слишком дорого. Тогда находящийся поблизости один из прохожих уплатил нужную сумму. Но конверт оказался пустым. Сама присылка письма уже служила знаком, что сын здоров и не забывает о матери. Подобные уловки были широко распространены в тогдашней Англии, принося почте немалые убытки. Рассказывают, что человеком, отдавшим почтальону шиллинг, был Роуленд Хилл. И якобы именно этот случай навел Хилла на мысль, что доставку писем должен оплачивать тот, кто их отправляет. Так родилась почтовая марка - своего рода маленькая квитанция, которую наклеивают на конверт.

Описание этого эпизода с теми или иными подробностями и вариациями можно встретить на страницах многих книг и журналов, выпущенных и у нас в стране, и за рубежом, в том числе в самой Англии. А впервые о нем сообщила в книге "История Англии в 30-летний период мира" (1860 г.) Гарриет Мартино, жившая в местечке Эмблисайд, в шотландском озерном краю Лейк-Дистрикт. Именно с ее легкой руки роль великодушного прохожего приписывается всеми Роуленду Хиллу.

В эту историю, которая "навеяла" Хиллу мысль о почтовой реформе, быстро поверили повсюду. Одному из друзей тогда уже покойного Хилла даже показали комнату в одной из гостиниц Лейк Дистрикта, где "родилась" эта мысль. Любопытно, что точно такую же комнату, "которой мир обязан появлению марки", до сих пор показывают в другой шотландской гостинице - "Свэн хоутел" в местечке Ньюби-Бридж.

Впрочем, эффект "раздвоения" комнат - не самое удивительное. Доподлинно известно, что летом 1823 года Роуленд Хилл путешествовал по Шотландии, посетил и Лейк-Дистрикт. Но в его дневниках, куда он всегда заносил все приключения, о встрече с трактирщицей нет ни слова. Неужели Хилл мог запамятовать такой эпизод?

Свет на запутанные факты может пролить книга "Жизнь сэра Роуленда Хилла", принадлежащая перу его племянника Джорджа Брикбека Хилла и изданная в 1880 году, спустя сорок лет после выхода "черного пенни". Автор вспоминает, что Р. Хилл писал письмо Г. Мартино, спрашивая, откуда она почерпнула историю, являющуюся вымыслом от начала до конца. Между тем слухи об этом достигли стен парламента, и Хилла вызвали в палату общин, требуя от него объяснений по поводу "приписывания великодушного поступка, которого в действительности не было". Хилл с присущей ему прямотой ответил, что не намерен держать ответ за то, что о нем распространяют другие, и решительно опроверг свою вину в получившем огласку инциденте.

Но откуда все-таки появился эпизод с трактирщицей? Как показали поиски, предпринятые друзьями Хилла, Г. Мартино заимствовала его из автобиографической книги английского критика и философа, поэта "озерной школы" Сэмюэля Тейлора Кольриджа "Письма, беседы и воспоминания", вышедшей в лондонском издательстве "Моксон" в 1836 году. Г. Мартино создавала свою историческую хронику спустя 10-12 лет и по ошибке назвала имя Роуленда Хилла.

В книге Кольриджа приведено письмо поэта, которое по ряду признаков историки и литературоведы датируют мартом 1823 года. Вот оно: "Однажды, когда у меня в кармане не было ни одного лишнего шиллинга, я шел мимо коттеджа недалеко от Кесвика и видел, как возчик (англичане часто посылали письма с оказией прим. ред.) требовал шиллинг за письмо, который хозяйка дома, судя по всему, не желала платить и, наконец, отказалась от письма. Я оплатил почтовые услуги и, когда возчик скрылся из виду, женщина рассказала мне, что письмо от ее сына, который таким образом давал знать, что с ним все в порядке; письмо не должно было быть оплачено. Мы вскрыли конверт и обнаружили в нем чистый лист бумаги".

Кстати, и самому поэту как-то пришлось убедиться, что получение письма - удовольствие дорогое. Однажды один из почитателей творчества Кольриджа прислал ему полное благодарностей письмо в связи с опубликованием новой поэмы "Монблан". Две страницы представляли собой сплошной панегирик поэту, который завершался эмоциональным предсказанием: "С этого мгновенья вы бессмертны". "Я был далек от мысли благодарить за это бессмертие,- с чисто английским юмором вспоминал позднее Кольридж,- которое мне обошлось в целых два шиллинга".

Может быть, существуй в те годы почтовые марки, поэт по-другому бы отнесся к полному страсти выражению читательских чувств. Правда, в таком случае восторженному почитателю поэзии пришлось бы оплатить почтовые услуги из собственного кармана.