Е. Сашенкова. Письма Арктики. Филателия СССР. 1973. №9. Стр. III-IV

В издательстве «Связь» находится в производстве книга московского коллекционера, действительного члена Географического общества СССР Е. Сашенкова «Полярная почта». Она посвящена арктическому разделу полярной филателии. Предлагаем читателям журнальный вариант одной из глав книги.

Немаловажное значение для практической филателии имеет правильная классификация коллекционных писем.

В известных миру специализированных каталогах воздушной, цеппелиновой и корабельной почты, как и в каталогах почты полярных стран, можно встретить определенный подход к оценке редкости писем, пришедших из районов Арктики.

Какие же факторы определяют ныне степень филателистической редкости полярных писем? Можно условно назвать четыре-пять факторов. рассматривать которые следовало бы в совокупности:
1) давность письма;
2) «историзм», то есть историческая документальная значимость письма;
3) продолжительность действия штемпеля;
4) франкатура, то есть ценность использованных знаков почтовой оплаты.

Постоянным фактором, который неизменно и неизбежно сказывается на степени редкости материалов полярной почты, является также относительно слабая интенсивность почтового обмена с районами Крайнего Севера.

Вот почему даже отечественные коллекции, включающие отлично разработанные по разновидностям редкие марки СССР, не в равной мере оснащены старыми письмами, погашенными штемпелями русского Севера, особенно Севера Сибири.

Проиллюстрируем нашу условную систему факторов, определяющих редкость полярного письма, некоторыми примерами.

Иллюстрации 1, 2 и 3 показывают календарные штемпеля Советского Севера, применявшиеся в 30—40-е годы. Давность их использования говорит сама за себя: конверты с такими штемпелями встречаются крайне редко.

Из единичных марок с перевернутой надпечаткой — выпуск в ознаменование перелета Леваневского из Москвы в Сан-Франциско через Северный полюс — лишь одна пока обнаружена на почтовом отправлении. Комментарии, объясняющие, из чего складывается редкость такого почтового документа, как говорится, излишни... В данном случае налицо все четыре основных фактора, то есть полная совокупность, что и позволяет нам отнести открытку к разряду уникомов.

По особым законам, свойственным только этому разделу полярной почты, складывалась филателистическая редкость писем советских дрейфующих станций «Северный полюс», как и писем из Антарктиды.

Вспомним, что о деятельности временных (экспедиционных) почтовых учреждений на дрейфующих станциях середины 50-х годов почти не было официальной информации. Длительный период времени в нашей стране не было ни специальной филателистической прессы, ни общегосударственной филателистической организации. А это, разумеется, отрицательно отражалось на осведомленности коллекционеров.

Следует прибавить к этому и труд-недоступность дрейфующих станций, связь которых с материком по почтовым каналам была всегда эпизодичной. Фактически лишь 3—4 раза в год филателист получает заранее «запрограммированную» возможность отправить свою почту в адрес дрейфующей станции. Эта возможность предоставляется благодаря высокоширотным воздушным экспедициям ВВЭ «Север».

Интерес к станциям «Северный полюс» стимулировался временным характером почтовых учреждений. Однако, хотя почтовые отделения во льдах Арктического бассейна и носят временный характер, нельзя безоговорочно становиться на ту точку зрения, что любое гашение станции СП встречается реже календарных гашений континентальных полярных станций или поселков в высоких широтах. Интересно, что некоторые специализированные зарубежные каталоги воздушной почты, в которые частично включены и советские полярные письма, не единодушны в оценке сравнительной редкости современной почты дрейфующих станции и почты пунктов, находящихся в прибрежных арктических районах страны.

Не зная в подробностях истории станции, нельзя составить себе представление о действительной редкости документов ее почтовой функциональности. Например, важно знать о том, что срок деятельности станции не всегда совпадает со сроком использования почтового штемпеля. Или о том, что случаются аварийные ситуации, вынуждающие персонал срочно эвакуировать станцию.

Вот характерный пример, который красноречиво свидетельствует о непосредственной связи между судьбой станции и степенью редкости ее почты. В ночь с 4 на 5 января 1970 года в Северном Ледовитом океане, вблизи островов Де Лонга, возникли, как говорится, исключительные обстоятельства: произошел разлом мощной льдины, на которой дрейфовали зимовщики первой смены станции «Северный полюс-19».

Рассказывая впоследствии автору этих строк о том, что происходило в лагере зимовщиков в ту ночь, начальник станции А. Чилингаров сообщил: «почтовое хозяйство» понесло, к сожалению, особенно ощутимый урон. Когда перевернулись обломки, в трещину провалился и ушел ко дну почти весь тираж служебных конвертов — около 4500 экземпляров. По свету успело разойтись в период высадки станции, пока курсировали самолеты, то есть с 7 до 20 ноября, а также 31 декабря только с полсотни служебных конвертов первой смены.

Их отличительный признак — дополнительное изображение комсомольского значка (символизировавшее молодежный состав смены) у верхней кромки конверта, справа от рисунка карты Арктического бассейна (иллюстрация 4).

Как же влияет на степень редкости продолжительность использования штемпеля — то, что мы условно назвали третьим фактором? Анализ почтовой деятельности на дрейфующих станциях СП с 1955 по 1971 год показывает, что исторически сложились следующие группы станционных штемпелей с разной «продолжительностью жизни»:

группа А 9—12 месяцев (СП-5, СП-9, СП-П.СП-14);

группа Б: 18—24 месяца (СП-4. СП-7, СП-12, СП-15, СП-17);

Группа В: 30—40 месяцев (СП-6, СП-8, СП-10, СП-13).

На первый взгляд, эта система не лишена противоречий: штемпеля станций СП-4, СП-5 и СП-6. традиционно квалифицируемые как наиболее редкие, оказались в трех разных группах. В действительности же здесь нет никакого противоречия, поскольку сама по себе принадлежность к определенной группе еще не все предопределяет. Следует учесть, что «продолжительность жизни» влияет на степень редкости штемпеля лишь в совокупности с остальными обстоятельствами.

Чтобы проиллюстрировать воздействие на степень редкости такого фактора, как франкатура, то есть ценность использованных знаков почтовой оплаты — мы условно назвали его четвертым фактором, — обратимся опять-таки к почтовой деятельности советских дрейфующих станций «Северный полюс».

Изучение первых почтовых отправлений со станции «Северный полюс-4» (ноябрь — декабрь 1955 года) показывает, что вначале участники экспедиции вообще не имели почтовых марок. (Речь идет о зимовщиках второй смены, возглавлявшихся И. А. Гордиенко, поскольку в период работы первой смены на станции не было и почтового штемпеля). Первая почта СП-4 шла в служебных конвертах без марок. В пунктах прибытия первое время ставился штамп доплаты, и адресат должен был оплачивать почте доставку.

Специальная серия марок СССР была выпущена месяц спустя после открытия временного отделения связи «Северный полюс-4». Кстати, доставку марок на станцию Министерство связи не организовало, поэтому небольшое число их попало туда по инициативе отдельных филателистов. Поступление в обращение марок №.V1849—1850 датируется 22 ноября 1955 года. Эта серия воздушной почты с типографской надпечаткой «Сев. полюс — Москва 1955», как известно, посвящалась специальному полету, организованному Аэрофлотом СССР на станции СП-4 и СП-5.

Реконструируя картину первых недель «жизни» марок с надпечатками, можно сделать весьма важные выводы об истории их почтового функционирования.

Установлено, что в день выпуска марок — 22 ноября 1955 г. на Московском почтамте было продано только 200 серий, а на Центральном телеграфе столицы — 100 серий. В последующие дни некоторое количество марок поступило и в филателистические магазины: в Москве (начало декабря) — 1000 серий, в Ленинграде (6 декабря) — 250 серий, в Киеве (до 10 декабря) — 100 серий. На почтамтах двух последних городов марки не продавались.

Многие ли филателисты рискнули после выпуска первой части тиража послать на станцию СП марки, которые удавалось приобрести, как правило, только по одной серии? Таких энтузиастов были лишь единицы. Самый ранний срок появления марок с надпечаткой па станции СП-4 — первая декада декабря 1955 г. Все гашения с этими марками в конце декабря 1955 г. и в начальные месяцы 1956 г. сделаны исключительно по заказам филателистов, приславших свои марки. Отвечая на запросы коллекционеров, начальник почтовой связи Ф. Ф. Захарьин сообщал в январе 1956 г.. что марок у него нет.

По приблизительному подсчету, филателистическая почта станции СП-4 составила максимум 1800—2000 экземпляров гашений. Марками с надпечаткой франкировано всего лишь 200—220 конвертов. Причем ранние, декабрьские, гашения насчитываются буквально единицами. Основная же масса гашений сделана после апреля 1956 г., то есть в период деятельности третьей смены полярников, на долю которой выпала главная тяжесть «почтовой нагрузки».

Наконец, нельзя не учитывать в ряде случае такой немаловажный критерий степени редкости — особенно, если речь идет о почте континентальных или островных полярных станций (гидрометеорологических и радиостанций),— как численность персонала зимовщиков. Чем малочисленнее зимовочный персонал, тем «тоньше» почтовый мешок, доставляемый на станцию...

Вот пример. На пограничном острове Ратманова в Беринговом проливе находится самая восточная — в пределах территориальных вод СССР — полярная станция «Ратманово». Созданная еще в 1940 году и подчиняющаяся Певекскому районному радиометцентру, эта станция принадлежит к числу самых малолюдных. Работают на ней всего два зимовщика. Почта этой станции, разумеется, относится к числу самой редкой. Иллюстрация 5 — конверт со штемпелями станции, используемыми для служебных целей, а также с координатами и подписями обоих зимовщиков. Как правило, почта с острова обрабатывается в отделении связи Уэлсна на континентальном побережье, но служебная корреспонденции может доставляться и без обложения почтовым сбором.