Как известно, первая оригинальная советская почтовая карточка была выпущена в обращение в декабре 1923 года. На знаке почтовой оплаты этой карточки отсутствовал номинал: она предназначалась «исключительно для внутренней корреспонденции», о чем гласит текст на ней, и продавалась по 3 коп. (в золотой валюте), что соответствовало внутреннему тарифу на простое открытое письмо.
Первая советская почтовая карточка для международной корреспонденции была издана только через два года — в самом конце 1925 года, а до того для этой цели использовались формуляры с франкировкой их марками на 7 коп.
Однако представленная на фотографии карточка для внутренней корреспонденции была использована в качестве международного открытого письма. Как видно по почтовым штемпелям, она была отправлена 31 декабря 1925 года из Елизаветино (Ленинградской губ.) в Эстонию и прибыла в Тарту 3 января 1926 года. На карточке наклеена стандартная марка 7 коп., погашенная 1 января в Кингисеппе.
Каким же образом эта карточка была использована вопреки своему прямому, оговоренному текстом назначению? Очевидно, прежде всего, что на такое необычное использование должно было иметься какое-то официальное разрешение или распоряжение; иначе отправление было бы оформлено как доплатное или же просто возвращено отправителю. Следует также обратить внимание на то, что открытка была отправлена в самом конце года, когда резко увеличивается объем корреспонденции за счет новогодних поздравлений.
Дело представляется так, что в почтовом отделении Елизаветино накануне Нового года истощились запасы почтовых марок соответствующих номиналов. Специальные же карточки для международной корреспонденции скорее всего вообще туда еще не поступили, так как согласно циркуляру НКПТ СССР они были введены в обращение совсем незадолго до этого (23.12.1925).
Поэтому (как временная мера) было решено допустить в качестве международных карточки «только для внутренней корреспонденции» (которые в это время были единственными в обращении карточками такого назначения), взыскав разницу в 4 коп. наличными с отправителя. Правда, никакой отметки о взыскании почтового сбора на открытке нет, но на лицевой ее стороне видны следы наклейки. Это вполне могла быть квитанция об уплате сбора или сопроводительная записка. Далее открытка была отправлена в почтовую контору приграничного с Эстонией г. Кингисеппа, где записку или квитанцию удалили и наклеили соответствующую международному тарифу марку 7 коп. Понятно также, почему была наклеена именно такая марка, а не 4 коп. в соответствии с суммой дополнительного сбора: отсутствие номинала на знаке почтовой оплаты карточки дало бы основание почте Эстонии взыскать с адресата доплату. Таким образом, в данном случае находившаяся в обращении маркированная почтовая карточка фактически была превращена в формуляр.
Интересно узнать, не сохранились ли у коллекционеров и другие подобные отправления, возможно, посланные из других мест и в другое время.
А. Эпштейн. Необычное использование почтовой карточки. «Филателия СССР». 1987. №2 (стр. 34-35)
