Уже многие годы филателистов интересует вопрос: считать ли надпечатки «РУБ» первыми почтовыми марками Советской Украины или харьковским местным выпуском, а, может, как считал известный знаток марок периода гражданской войны С. А. Пархомович, «выпуск с надпечаткой «РУБ» должен быть отнесен не только к маркам Советской Украины, но и включен в число марок РСФСР»?
Первые сведения о харьковских надпечатках «РУБ» опубликованы В. А. Сапожниковым в 1924 – 1925 гг. в журналах «Советский филателист» и «Советский коллекционер», номера которых стали библиографической редкостью. В 1927 г. очень краткие сведения о надпечатках даны в IV выпуске каталога почтовых марок и цельных вещей Украины под редакцией Ф. Г. Чучина. В иностранных каталогах «Михель», «Липсия» и других эти сведения и вовсе недостаточны.
Несомненно, харьковские надпечатки «РУБ» – один из наиболее интересных выпусков марок первых лет Советской власти. С ним многие филателисты мало знакомы, поэтому назрела необходимость более полно осветить историю и фактические данные об этом выпуске.
Для лучшего понимания обстоятельств, связанных с данным выпуском, следует вспомнить организацию управления почтово-телеграфной связью в нашей стране в 1920 – 1921 гг. Во главе его был Народный комиссариат почт и телеграфов РСФСР (Наркомпочтель).
В Украинской Советской республике соответствующего наркомата не было, а имелся при правительстве Уполномоченный (Уполнаркомпочтель). Поэтому после освобождения от деникинцев Харькова местная администрация почт и телеграфов, возглавляемая Губернским почтово-телеграфным управлением (Губпочтелем), фактически подчинялась непосредственно Москве. По мере упорядочения народного хозяйства в республике возникла необходимость в наведении порядка и в почтовом деле. Об этом свидетельствует обнаруженный нами в архиве циркуляр, указывающий, что по телеграфному распоряжению Наркомпочтеля от 8/IX 1920 г. заведующие Губернскими почтово-телеграфными управлениями во всех отношениях подчинены Уполнаркомпочтелю. Отсюда следует, что в рассматриваемый в настоящей статье период отдельные губпочтели действовали самостоятельно, руководствуясь почти исключительно указаниями Москвы и снабжаясь централизованно также и знаками почтовой оплаты.
Попытки обнаружить документацию, связанную с выпуском надпечаток «РУБ», в Харьковском областном архиве не увенчались успехом ввиду того, что почти все архивные документы Харьковского губпочтеля и Харьковской почтовой конторы утрачены.
У одного из авторов – Е. Стефановского – сохранились копии официальных документов, полученные им в свое время от В. А. Сапожникова, на основании которых явилась возможность с большей точностью восстановить историю выпуска этих надпечаток.
Приближался конец гражданской войны. Страна приступила к налаживанию мирной жизни. Ленинским декретом с 1 января 1919 г. впервые в истории почты в нашей стране были введены бесплатные пересылки простой почтовой корреспонденции весом до 15 г, но вся прочая корреспонденция продолжала оплачиваться марками.
Наряду с первыми советскими почтовыми марками, выпущенными в 1918 г., в обращении продолжали находиться стандартные марки дореволюционного образца. Деньги обесценивались, возникла необходимость в повышении почтовых тарифов. Постановлением Совета Народных Комиссаров, подписанным В. И. Лениным 5 марта 1920 г., предусматривалось «почтовые марки достоинством 1, 2, 3, 4, 5, 7, 10, 14, 15 и 20 коп. увеличить стоимостью при продаже и оплате корреспонденции в 100 раз». Но на руках у населения находилось значительное количество марок, купленных ранее по прежней цене, а также из запасов почтовых контор, разграбленных при смене властей в годы гражданской войны.
На рынках старьевщики продавали марки населению листами для хозяйственных нужд (оклейки окон и т. д.), а мы, тогда начинающие коллекционеры, употребляли их на наклейки. Филателистического интереса они в то время не представляли.
В телеграмме завгубпочтеля Харьковской губернии от 16 февраля 1920 г., адресованной заведующим почтово-телеграфными и почтовыми учреждениями Харьковской губернии, предлагалось немедленно прекратить продажу публике почтовых марок мелких достоинств от одной до 20 коп. включительно, а сами марки хранить до особого распоряжения. Марки, находящиеся у населения, должны беспрепятственно приниматься к оплате корреспонденции.
Следующей телеграммой предписывалось выслать все указанные знаки почтовой оплаты мелких достоинств в Харьковскую почтовую контору для наложения грифа по повышенной в сто раз стоимости и при надобности обращаться в почтовую контору о высылке марок уже с наложенным грифом. Далее указывалось об изъятии из продажи марок в 1, 5, 7 и 10 руб. и об отмене оплаты корреспонденции наличными деньгами с момента снабжения учреждений знаками почтовой оплаты.
Этот документ подтверждает правильность предположения, высказанного Ф. Г. Чучиным, о том, что «поводом к созданию марок с местными подпечатками является иногда буквальное толкование известного циркуляра Наркомпочтеля местными его органами о производстве переоценки имеющихся таких-то достоинств почтовых марок, чтобы не допустить притока в почтовое обращение имеющихся у населения марок переоцениваемых достоинств к явной невыгоде почтового ведомства и создания условий для марочной спекуляции, или же наконец, чтобы увеличить количество недостающих достоинств наличного запаса почтовых марок в данном учреждении».
Прямое официальное указание об осуществлении выпуска интересующих нас марок содержит письмо Харьковского губернского почтово-телеграфного управления от 30 марта 1920 г.: «В дополнение циркулярной телеграммы от 29 марта с. г. за № 3162 предлагается Вам по получении от учреждений знаков почтовой оплаты мелкого достоинства наложить на таковые гриф по повышенной в сто раз стоимости, записать таковые на приход и немедленно пустить в продажу публике, а также снабдить учреждения по своему усмотрению. Для наложения грифа на знаки почтовой оплаты образуйте специальную Комиссию, пригласив в эту Комиссию представителей от Госконтроля и Наркомфина.
Штемпелевание марок производить по усмотрению Комиссии типографским способом или посредством наложения на марки особого грифа и о потребной на этот предмет сумме срочно донести в УГУБ, указав также, каким способом будет произведено штемпелевание марок». Однако понадобились еще циркулярная телеграмма завгубпочтеля т. Теликова от 13 мая, подтверждающая повышение в 100 раз стоимости марок достоинством от 1 до 20 коп., и распоряжение от 14 мая о выпуске и продаже населению марок по повышенной цене после их переоценки комиссией.
О наложении грифа в этих документах ничего не говорится, в кассах почтовых контор не было марок, а жизнь требовала, чтобы их срочно пустили в продажу. Заведующий почтовой конторой 22 мая обратился в Наркомфин и Госконтроль в Харькове с просьбой командировать в понедельник 24 мая представителей в Центральную почтовую контору для участия в комиссии по переоценке марок.
Однако эта переоценка произведена не была, так как представитель губинспекции старший контролер Земан, прибывший на заседание 24 мая, внес свое особое мнение: «… нахожу, что таковую переоценку необходимо сделать при непременном условии наложения на эти марки грифа и лишь после этого они могут быть пущены в обращение. Эта мера необходима в целях охраны интересов казны, для пресечения возможной спекуляции со стороны частных лиц, заблаговременно закупивших эти марки в большом количестве по номинальной стоимости. Причем, если выяснится, что переоценке подлежат только русские и деникинские марки, то достаточно будет изготовить однообразный штемпель с надписью «РУБ», если же переоценке подлежать будут и украинские «Шаги», то потребуются еще штемпеля с надписями: 5 р., 10 р., 15 р. и 20 р., во избежание недоразумений с ними, ввиду того, что «Шаг» равен 1/2 коп.».
В письме завгубпочтелю заведующий почтовой конторой сообщил, что вследствие этого особого мнения повышение стоимости знаков почтовой оплаты произведено не было и необходимо в срочном порядке заказать грифы в количестве не менее 5 штук. Было разрешено заготовить соответствующий гриф. В тот же день (4/VI 1920 г.) было дано разъяснение, что марки «украинские» и «белогвардейские» переоценке не подлежат. Очевидно, имелись в виду марки «Шаги», о марках же царского образца с надпечаткой трезубца уточнить забыли.
Грифы были изготовлены в короткий срок; их наложение производилось 12, 14 и 15 июня, о чем сказано в акте комиссии, составленном 15 июня 1920 г.: «Комиссия произвела пересчет количества марок достоинством от 1 коп. до 20 коп. включительно, цепа которых, согласно распоряжению Наркомпочтеля, подлежала увеличению в 100 раз, а равно произвела штемпелевание их путем наложения на них грифа с надписью «РУБ». Всего подлежало перештемпелеванию и перештемпелевано нижеследующее количество марок общерусского образца: в 1 коп. -16 347 шт., 2 коп. -4506 шт., 3 коп. -23093 шт., 5 коп. -8731 шт., 10 коп. -26 256 шт., 15 коп. -32 845 шт. и 20 коп. -7075 шт. Всего на сумму 10 350 руб. 28 коп.».
Количество марок, имевшихся в наличии в Харьковской почтовой конторе и подвергнутых перештемпелеванию (118 853 шт.), было явно недостаточным для удовлетворения потребности в них для оплаты почтовой корреспонденции, поэтому уже в июле в контору поступили 4 посылки из марочной экспедиции Народного комиссариата почт и телеграфов РСФСР (из Пензы) со знаками почтовой оплаты. Количество поступивших марок следующее: 2, 3 и 5-копеечиых по 200000 штук, 15 и 20-копеечные и по 3 руб. 50 коп. по 100000 шт.
На сопроводительном письме (от 8 июля 1920 г.) имеется резолюция заведующего почтовой конторы (завпоконта) т. Ермакова: «Назначить комиссию для перепечатывания марок. 9.VIII-20 г.». Эти марки в количестве 800 000 шт. (кроме марок в 3 руб. 50 коп.) должны были быть переоценены путем наложения грифа, однако об этом соответствующих документов в деле нет.
Объем корреспонденции по мере налаживания расстроенного гражданской войной народного хозяйства непрерывно возрастал, бумажные денежные знаки обесценивались, вследствие чего потребовался выпуск марок в значительно большем количестве, что поставило Харьковскую почтовую контору в затруднительное положение, так как работники не справлялись с работой по надпечатыванию марок. В результате этого появилось письмо завпоконта т. Ермакова завгубпочтелю. В нем говорится, что из марочной экспедиции из Пензы почтовой конторой было получено знаков почтовой оплаты различного достоинства сначала на 5850000 руб., а затем вторично на 3800000 руб. для наложения на них грифа о повышении их цены в 100 раз. Однако, учитывая, что перештемпелевание большого количества марок за неимением свободных работников крайне затруднено и что нигде в России повышение стоимости марок в 100 раз посредством наложения грифа не практикуется. Автор письма просит распоряжения об отмене наложения грифа на марки и разрешения снабжать учреждения марками без наложения грифа.
В ответ на это письмо в Харьковскую почтовую контору поступило письмо из Харьковского губернского почтово-телеграфного управления от 19 сентября 1920 г., в котором говорится: «Разрешается Вам на марки, полученные из марочной экспедиции, грифа не накладывать и снабжать учреждения марками без наложения грифа».
Марки эти продавались во всех 236 почтовых конторах бывшей Харьковской губернии и, следовательно, могут встречаться погашенные штемпелями всех этих контор. Попадаются также штемпеля контор из ближайших губернии РСФСР, очевидно, на марках, случайно завезенных туда гражданами при переездах, в том числе и филателистами. В частности, в Харькове тогда имелось всего семь почтово-телеграфных контор, причем распоряжением губпочтеля от 28/VI 1920 г. контора № 1 была закрыта и вес операции ее перенесены в Харьковскую центральную почтовую контору.
С повышением почтовых тарифов стала резко возрастать потребность в почтовых марках и для учреждений, о чем свидетельствует два любопытных документа (письма отдела связи Харьковского губисполкома и Харьковского губпочтеля от 27 и 29 сентября 1920 г.), в которых говорится о необходимости увеличения аванса знаков почтовой оплаты, предоставляемого учреждениям, до 150 руб. и гербовых марок до 25 руб.
Может возникнуть вопрос: почему же при таких больших тиражах эти марки сейчас встречаются довольно редко? Дело в том, что много их утрачено на служебной корреспонденции и особенно на бланках переводов и сопроводительных адресах к посылкам, поступавших в Контрольную палату и там уничтожавшихся путем пробивки компостером или другими способами. Часть таких бланков попала в руки коллекционеров, однако в большинстве случаев сохранились только те экземпляры, которые случайно остались неаннулированными.
Общее количество надпечатанных марок составило:
Учет надпечатанных марок велся почтовой конторой только по их номиналу, поэтому и определить количество надпечатанных марок по филателистическим признакам (с зубцами и без зубцов, надпечатка вверх и вниз, марки с надпечаткой «трезубец») не является возможным. Ни в одном архивном документе подобной детализации не обнаружено.
В. А. Сапожников, однако, утверждает, что 22 сентября 1920 г. был сделан еще один, третий выпуск этих надпечаток. При этом он ссылается на акт № 13580 от 22/IX 1920 г., в котором говорится о списании и заприходованию по увеличенной в 100 раз цене марок на сумму 420 руб. 28 коп. – 42 028 руб.
Текст акта приводится ниже:
«1920 г. 22 сентября настоящий акт составлен в Харьковской Центральной Почтовой Конторе на основании распоряжения Губ. П. Т. Управления от 31 марта 1920 г. № 5769 в том, что на марки мелкого достоинства должен быть наложен гриф но повышенной в 100 раз стоимости, почему постановили имеющиеся на лицо знаки почтовой оплаты 1 коп. – 1010 шт. 2 коп. – 1447 шт. 3 кои. – 5863 шт. 15 коп. – 769 шт. и 20 коп. – 450 шт., а всего на сумму 420 руб. 28 коп. вывести в расход и записать их вновь на приход по повышенной стоимости, а именно: 1 руб.- 1010 шт., 2 руб. – 1447 шт., 3 руб. – 5863 шт., 15 руб. – 769 шт. и 20 руб. – 450 шт., всего на сумму 42 028 руб., каковую сумму и постановили записать на приход по книгам прихода и расхода знаков почтовой оплаты».
Как видно из акта, на марки должен был быть наложен гриф, по ни слова не сказано о том, что он действительно был наложен.
В. А. Сапожников также утверждает, что надпечатки были сделаны и на марках с надпечаткой «трезубец», которые продолжали поступать от почтовых контор в течение нескольких месяцев и без грифа их нельзя было пускать в продажу.
Эти сведения не подтверждаются ни располагаемыми нами, ни цитируемыми самим В. А. Саножниковым документами. Завконт т. Ермаков 14 сентября письмом №132256, упоминавшемся ранее, просит разрешить не налагать грифа на поступившие из Пензы марки. 19 сентября письмом № 36993 Харьковское губернское почтово-телеграфное управление разрешило грифы не накладывать.
Таким образом, акт от 22 сентября за № 13580 свидетельствует только о бухгалтерской операции списания этих марок и оприходовании их вновь по стократной надбавке цены.
Также не подтверждается документально приводимый им подробный перечень всех надпечатанных марок с подразделением на зубцовые и беззубцовые и по типам украинских гербов – такой учет, как указано выше, не велся Харьковской почтовой конторой.
Ни одного письма с созданными Сапожниковым редкостями ни в то время, ни позже нам не приходилось видеть.
Бросается в глаза также несоответствие приводимых В. А. Сапожниковым данных по I выпуску с данными, имеющимися в акте.
Как видно по приводимым сведениям о количестве надпечатанных марок, эти данные не сходятся по четырем номиналам: в 1, 3, 15 и 20 кон. Не совпадают с текстом акта от 22/IX 1920 г. также некоторые цифры по III выпуску.
В этой связи интересно отметить, что приведенная в каталоге Ф. Г. Чучина «Украина» (вып. IV) составленная при участии В. А. Сапожникова расценка этих марок грешит несоответствием с их действительной редкостью: разновидности, встречающиеся часто, расценены высоко, а на некоторые разновидности расценка явно занижена (и как раз на эти разновидности В. А. Сапожниковым указаны завышенные данные о тираже).
Ниже мы воспроизводим для сравнения сводку В. А. Сапожникова по количеству надпечатанных марок по выпускам. Эти сведения, хотя и правдоподобны в общем, все же не могут рассматриваться как официальные.
Были изготовлены грифы трех типов полосками по 5 шт. в горизонтальном ряду.
Применялся ручной гриф потому, что часть марок поступала не целыми листами, а частями листов и даже одиночными экземплярами. Это делало невозможным надпечатку в типографии.
Грифы были латунные по 5 шт. в ряду, переделанные из грифов, которыми в 1918 г. надпечатывался «трезуб». Они были приведены в негодность в 1921 г. путем надпиливания и затем переданы по акту 27/ХИ 1923 г. Украинскому отделу филателии, который переслал их в Москву СФА (Советской филателистической ассоциации). Краска применялась черная, матовая (почтовая, штемпельная). Количество штук, надпечатанных каждым типом штемпеля, естественно, тоже не поддается учету.
Филателистическая номенклатура этого выпуска такова:
Как правило, все марки одного листа имели надпечатку, направленную в одну сторону – вверх или вниз. Исключение составляет марка с грифом «Киев II» без зубцов с надпечаткой вниз, которая известна лишь в единичных экземплярах. Очевидно, один или несколько раз гриф был наложен в перевернутом виде.
Разновидностей по типам грифов насчитывается 25 (5 грифов по 5 штемпелей). Одна и та же разновидность марок встречается с разными типами грифов. Надпечатка «Вниз» составляет около 30% всего тиража. Редки надпечатки на марках с «трезубцем», так как общее количество этих марок невелико.
В 20-х гг. встречались фальсификаты этих надпечаток, изготовленные в Новочеркасске и частично в Харькове, сделанные не только черной, но и фиолетовой краской, притом и на марках, не подвергавшихся перепечатке вследствие их отсутствия в почтовых конторах, – 4 коп., 10 коп. на 7-коп. и на марках романовского юбилейного выпуска, а также фальсификаты писем, якобы прошедших почту.
Можно сделать следующие выводы о третьем выпуске харьковских надпечаток «РУБ».
Надпечатки были произведены по инициативе Харьковского губпочтеля по указанию из Москвы от 29 марта 1920 г.
Только в конце мая 1920 г. этим вопросом занялась Харьковская центральная почтовая контора и, опираясь на особое мнение старшего контролёра Земана, произвела (в июне) наложение грифа.
Второй выпуск (в августе) также не вызывает особых сомнений, так как подтверждается наличием большого числа марок, прошедших почту.
Упоминаемый В. А. Сапожниковым третий выпуск нельзя рассматривать как законный, так как он был осуществлен после официального разрешения Губпочтеля от 19/IX 1920 г. «не производить надпечатывания», а акт, на который ссылается В. А. Сапожников, датированный тремя днями позднее, не что иное, как документ для бухгалтерских записей.
Наличие надпечаток «РУБ» на марках, имевших надпечатку «трезубца», «Киев II и III» и «Екатеринослав», не является чем-то неожиданным, так как они поступили в Харьков из Киева и Екатеринослава при эвакуации государственного имущества во время военных действий в 1918 – 1919 гг.
Е. Добрянский и Е. Стефановский. Харьковские провизории «РУБ». «Советский коллекционер». 1980. №18 (стр. 3 – 11)
