Прежде чем перейти к описанию процесса подготовки и выпуска новой почтово-благотворительной серии, следует уяснить причины, побудившие Наркомпочтель создать безвалютные марки. В то время курс рубля быстро падал. В Наркомпочтеле была создана специальная тарифная комиссия, которая через каждые два месяца вносила на обсуждение коллегии НКПиТ новые почтовые тарифы.
Резкость колебания почтовых тарифов может быть проиллюстрирована следующим примером. Закрытое простое письмо оплачивалось: в январе 1922 года – 250 руб., в феврале – марте – 7500 руб., в апреле – мае – июне – 50 000 руб.
Гознак не успевал печатать новые стандартные почтовые марки по заказам Наркомпочтеля, а последний, в свою очередь, не успевал рассылать их на периферию.
В стране создалось исключительно трудное положение с обеспечением почтовых контор марками. Мучили также постоянные переоценки. Чтобы хоть как-то облегчить положение, НКПиТ вынужден был прибегать к временным мерам: использовать в переоцененном виде дореволюционные сберегательные, контрольные и почтовые марки. А когда в некоторых почтовых конторах не оказывалось в запасах вообще никаких марок, разрешалось даже принимать письма с оплатой почтового сбора наличными деньгами.
Почтово-телеграфное ведомство, естественно, задумывалось над тем, как лучше выйти из создавшегося тяжелого положения. В результате возникла идея: выпустить марки без указания на них цены с тем, чтобы в зависимости от курса рубля и изменения тарифа производилась бы и переоценка.
Вначале такая идея заинтересовала. На заседании комиссии по выпуску почтовых марок, состоявшемся 7 марта 1922 года под председательством члена коллегии Наркомпочтеля т. Мусатова, было принято решение: «Признать принципиально наиболее желательным выпустить марки без валюты по родам и весу отправлений различного цвета».
Однако впоследствии технический совет Наркомпочтеля отклонил это предложение, обосновывая отказ тем, что при изменении денежного курса неизбежна переоценка марок, которая приведет почтовое ведомство к убыткам. Кроме того, отсутствие на марках номинала создаст не только недоразумения, но и злоупотребления при продаже безвалютных марок малограмотному населению.
Коллегия НКПиТ на заседании 9 июня 1922 года также признала нецелесообразным выпускать безвалютные марки, но несмотря на это выпуск безвалютных марок все же состоялся. Однако было решено не расходовать в большом количестве специальную марочную бумагу, которую в то время необходимо было жестко экономить. Поэтому на майский заказ серии в пользу голодающих с изображением различных видов доставки почты («на собаках», «на верблюдах», «на пароходе» и «на аэроплане») по рисункам художника Р. Заррина (так именовался Рихард Зариньш в документах Экспедиции заготовления государственных бумаг. – Б. К.) Наркомпочтелю требовалось заключение Гознака: до каких минимальных размеров можно сократить оригиналы упомянутых выше рисунков. Получив заключение о том, что приложенные к оригиналам пробные оттиски являются по своим размерам минимальными для производства марок (25х20 мм), хозяйственно-материальное управление НКПиТ 6 июня 1922 года сообщает Гознаку измененный заказ по рисункам и необходимое количество каждого вида марок.
«1) С изображением аэроплана – 1 000 000 экз.
2) с изображением парохода – 4 000 000 экз.
3) с изображением поезда – 10 000 000 экз.
4) с изображением перевозки почты на лошадях – 5 000 000 экз.».
Несколько позднее (19 июня) НКПиТ уточняет, что все марки должны быть выполнены в одном синем цвете.
Наконец, 30 июня Наркомпочтель снова изменяет свой заказ о замене изображения «перевозки почты на лошадях» на изображение автомобиля.
Дореволюционная серия, использованная Наркомпочтелем при выпуске безвалютных марок, подготавливалась Главным управлением почт и телеграфов России на смену стандартному выпуску 1909 года и юбилейной серии 1913 года. В ней на. марках достоинством от 10 до 70 коп. предполагалось изобразить различные способы перевозки почты, применявшиеся в те годы в нашей стране.
В состав подготавливаемой серии входили изображения следующих видов перевозки почты: на лошадях, на оленях, на собаках, на пароходе, на поезде, на автомобиле и на аэроплане.
К работе над новыми почтовыми марками ЭЗГБ приступила в начале 1914 года. Но в связи с первой мировой войной уже в марте 1915 года было прекращено изготовление форм и клише для новых почтовых марок. К тому времени художник Р. Заррин успел создать многоцветные рисунки для всех указанных выше марок. В настоящее время оригиналы и оттиски с них в голубом цвете хранятся в музее Гознака.
После того как история создания безвалютных марок стала известна читателям, невольно возникает вопрос: зачем Российскому бюро филателии понадобилось объявлять конкурс на разработку рисунков марок в помощь голодающим с различными способами доставки почты, в то время как в Наркомпочтеле хранились готовые оригиналы таких марок?
Дело в том, что в состав Российского бюро филателии входил директор музея связи М. Шедлинг, который, конечно, прекрасно знал о подготовленной в 1914 году серии, оригиналы которой хранились у него в музее. Этими оригиналами была подсказана и тема конкурса. Но РБФ хотело во что бы то ни стало создать свои собственные оригинальные рисунки марок и самостоятельно выпустить новую серию. Неблаговидность совершаемых ими поступков привела к тому, что в ноябре 1924 года Постановлением СНК СССР РБФ было упразднено.
Получив От Наркомпочтеля окончательный заказ на изготовление безвалютных марок, управление Гознак передает его на 2-ю Московскую фабрику, предлагая изготовить все марки литографским способом. Листы бумаги для этого рекомендовалось употреблять размером 1020х520 мм, печатая на них марки, по усмотрению специалистов фабрики, либо на целых листах, либо на полулистах с размещением группами по 25 экз. (5х5 шт.). Марки размером 25X20 мм предлагалось выполнять одним синим цветом различного оттенка.
Включившись в новый заказ, 2-я Московская фабрика сразу же приступила к производству марок. Первоначально были выполнены в черном цвете пробные оттиски марок размером 50х39,5 мм – с изображениями парохода, поезда и автомобиля, и 45х56 мм – с изображением аэроплана. Пробные оттиски выполнялись для каждого рисунка отдельно на листочках белого бристольского картона.
Отработка цвета, в первую очередь, началась для марок с изображением парохода. Делается в одном экземпляре оттиск синего цвета в заданном размере на плотной слоновой бумаге. Цвет был признан для данной марки неподходящим, поэтому дополнительно выполняется оттиск фиолетового цвета, который в листе, состоящем из 25 экз., и представляется на рассмотрение, а 12 июля 1922 года утверждается Наркомпочтелем к печати.
Для выбора цвета марок с другими рисунками, в основном, применялись синие и лиловые краски различной тональности. До настоящего времени в музее Гознака сохранились пробы этих марок в следующих расцветках:
- с изображением поезда: ультрамариновая, синяя, серо-синяя и светло-лиловая;
- с изображением автомобиля: лиловая, лиловато-фиолетовая и зеленая;
- с изображением аэроплана: ультрамариновая, синяя и лиловато-серая.
Из всего многообразия расцветок Наркомпочтель выбрал по одному цвету для каждого рисунка, а именно: пробы с изображением поезда и аэроплана – ультрамариновые, с изображением автомобиля – лиловая. Выбранные пробные листы 2 августа 1922 года утверждаются Наркомпочтелем к производству. Все пробные марки, находящиеся в листах по 25 шт., печатались на желтовато-белой бумаге без клея с многострочным повторяющимся текстом черного цвета на обороте: «Экспед. загот. гос. Бумаг».
Одновременно с утверждением НКПиТ просит Гознак «принять исключительные меры к скорейшему непечатанию таковых в заказанном количестве».
2 сентября Гознак извещает НКПиТ, что часть тиража марок уже готова, и при срочной необходимости в таковых, не дожидаясь полного их окончания, они могут быть им переданы. Вскоре представитель НКПиТ получает безвалютные марки Помгола в количестве по 500.000 экз. каждого вида. А 9 октября 1922 года по накладной № 99 Гознак передает остальное количество заказанных марок, а именно: с аэропланом – 500 000, с пароходом – 3 500 000, с поездом – 9 500 000 и с автомобилем – 4 500 000 экземпляров.
К этому времени, то есть с 1 октября 1922 года в связи с изменением масштаба цен циркулярным распоряжением НКПиТ № 43/1211 от 29 сентября почтово-благотворительные марки предыдущих выпусков были изъяты из обращения.
Однако, получив марки, Наркомпочтель не сразу пустил их в почтовое обращение. Опубликованный 9 сентября 1922 года в газете “Известия” декрет ВЦИК заставил задуматься НКПиТ над тем, стоит ли вообще выпускать готовые марки в обращение?
Какие же слова декрета привели в смущение некоторых сотрудников аппарата НКПиТ? В декрете говорилось, что «со сбором нового урожая непосредственная острота голода притупилась; отпала та чрезвычайность и экстраординарность мер борьбы с острым проявлением голода», поэтому предлагалось «Центральную Комиссию помощи голодающим при ВЦИК и ее местные органы распустить к 15 октября 1922 года» и перенести все внимание на ликвидацию последствий голода.
Эти слова декрета не только сотрудниками центрального аппарата, но и почтовыми работниками на местах были восприняты как приказ к прекращению сборов в пользу голодающих.
Поэтому, когда стало ясно, что помощь голодающему населению должна продолжаться, Наркомпочтель счел необходимым издать 16 октября 1922 г. новый циркуляр, в котором подтверждал продолжение взимания сборов за почтово-телеграфную корреспонденцию.
Вскоре после этого были опубликованы и циркулярные распоряжения о выпуске безвалютных марок в почтовое обращение.
Первоначально циркуляром от 25 октября извещалось о выходе только двух марок: с изображением аэроплана стоимостью 13 руб. и с изображением парохода – 7 руб. (Указанные стоимости включали в себя также и специальный сбор, отчисляемый в фонд помощи голодающим, который составлял: 3 руб. от первой марки и 2 руб. от второй).
Но этому циркуляру не суждено было увидеть свет.
С 1 ноября 1922 года на территории РСФСР вводился новый повышенный тариф, изменявший действующий с 1 октября того же года на 100%.
Поэтому 30 октября в отмену предыдущего аналогичного циркуляра Наркомпочтелем издается новый под № 11/1336, в котором сообщалось о выпуске уже всех четырех безвалютных марок. Марки пускались в обращение с 1 ноября 1922 года для оплаты лишь одной внутренней корреспонденции. Стоимость каждой марки была определена по 25 руб., включая особый сбор в размере 5 руб., идущий на помощь голодающему населению.
В статье «Безвалютные марки», опубликованной в № 3 – 4 журнала «Советский филателист» за 1923 год, сообщалось, что марки с изображением «наиболее употребительного способа механического сообщения» поступили в почтовое обращение 3 ноября 1922 года.
Продавались они на почте по 50 штук в листе с горизонтальным и вертикальным расположением двух групп по 25 штук (5X5). Такое расположение марок на продажных листах свидетельствует о том, что они печатались по 100 штук на листе – 4 группами по 25 экземпляров.
Серия безвалютных марок находилась в почтовом обращении до 1 апреля 1923 года и была аннулирована наравне с другими выпусками Постановлением Совнаркома от 27 февраля 1923 года.
Завершая обзор общегосударственных марок, выпущенных в помощь голодающим на территории РСФСР, следует остановиться на распространении первых двух серий среди населения страны. Как видно из сведений, представленных Наркомпочтелем в ЦК Помгол, только за март 1922 года было реализовано 764 428 марок на сумму 470 832 350 руб. (в денежных знаках 1921 г.).
Из рассмотрения ведомости и пояснений, сделанных к ней Наркомпочтелем, становится ясным, что в районы страны, охваченные голодом, марки Помгола не посылались. Также не посылались они и в другие губернии, не указанные в ведомости.
Из сведений, представленных в ЦК Помгол за период всей кампании по 1 сентября 1922 г., мы узнаем еще несколько названий городов и губерний, где продавались «голодные марки», а именно: в Великом Устюге (Вологодская), Иркутске, Красноярске, Омске, Симферополе и Туле.
Еще задолго до выпуска почтово-благотворительных марок в обращение комитетами Помгола принимались на местах самостоятельные решения о дополнительном обложении корреспондентов за различные почтовые отправления специальным налогом в фонд помощи голодающим. Наркомпочтель всячески препятствовал таким сборам, убеждая комитеты, что эти действия вносят только путаницу в дела почтового ведомства.
В качестве примера реакции Наркомпочтеля на предложения с мест приводим документ под № 34/731 от 25 февраля 1922 года, который был адресован полномочному представителю РСФСР при всех заграничных организациях помощи голодающим тов. Эйдуку. В нем говорилось: «Во многих местностях республики местные власти и комитеты помощи голодающим налагают на почтово-телеграфную корреспонденцию разные поборы в пользу голодающих, чем вносят серьезную путаницу в дело связи и вызывают жалобы населения с мест, Наркомпочтель просит Центральное полномочное представительство помощи голодающим срочно уведомить комитеты помощи голодающим на местах о недопустимости проведения таких мер помощи помимо центра. Если же подобные меры необходимы, то обложение корреспонденции особым сбором в пользу голодающих следует провести повсеместно организованно ЦК Помгола через ВЦИК».
Специальные марки, изданные в Ростове-на-Дону уполномоченным Наркомфина Юго-Востока РСФСР, можно отнести к категории местного налога, считая их удачным образцом квитанции, выдаваемой отправителю в подтверждение уплаты особого сбора.
Можно предположить, что эти марки были изготовлены с учетом печального опыта Гознака сразу как непочтовые, а поэтому выпущены дополнительными, обязательно приклеиваемыми на корреспонденцию сверх почтового сбора, оплачиваемого почтовыми марками. Марки эти были изготовлены в четырех рисунках трех достоинств и применялись для оплаты местного налога, установленного в размере:
- 2000 руб. – на заказное письмо
- 4000 руб. – на денежный перевод
- 6000 руб. – на посылку.
В апреле 1922 года они поступили в почтовое обращение. Однако, как только Наркомпочтелю стало известно об этом, они были запрещены и вскоре изъяты из обращения.
Такому решению способствовали два обстоятельства: наличие на марках слова «почта» и выпуск их в обращение без согласования с руководством НКПиТ.
Не признав изъятые марки почтовыми, Наркомпочтель не придавал им совершенно никакого значения. А поэтому они в «довольно большом количестве… поступили в личное распоряжение бывшего председателя РБФ тов. Зискинда».
Но вскоре (в 1923 году) благодаря вмешательству Ф.Г. Чучина и его неутомимой деятельности они были переданы в распоряжение Уполномоченного Последгола для распространения среди филателистов.
Остается лишь добавить, что марки «Юго-Восток голодающим» по рисункам А. Л. Маневича изготавливались в литографии Уполнаркомфина на белой бумаге без водяных знаков, без зубцов и без клея. Причем, на одном листе печаталось 133 марки различного цвета, формы, рисунка и достоинства. Всего было отпечатано 740 таких листов.
Этим, однако, не ограничивается перечень почтово-благотворительных марок, предложенных к изданию.
21 июля 1922 года в Центральную комиссию Помгола при КЦИК поступила докладная записка с предложением об издании на территории Киргизии специальных марок в помощь голодающим. Автор ее, вероятнее всего коллекционер, предлагал сделать надпечатку красным цветом на одном или нескольких видах почтовых марок, присылаемых Наркомпочтелем в Киргизию. Текст надпечатки, по мнению автора, должен быть следующий: «Помгол КССР» и новая стоимость; причем слово «Помгол» следовало напечатать как на русском, так и на киргизском языках.
Предложение, отправленное в августе в ЦК Помгол ВЦИК, было передано на заключение Уполномоченному ЦК Помгол ВЦИК по марочным пожертвованиям. Ф.Г. Чучин, высказывая по этому вопросу свое мнение, 2 сентября 1922 года писал: «Выпуск в настоящее время провизорных марок, хотя и в пользу голодающих, по действующим правилам НКПиТ недопустим; тем более на днях предстоит выпуск из печати марок нового выпуска в пользу голодающих (безвалютных) с рисунками: аэроплан, автомобиль, поезд и пароход, – являющегося последним выпуском марок в пользу голодающих. Вообще же увеличение и без того большого количества выпусков русских марок путем выпусков провизорных марок легко может подорвать всякое доверие заграничных кругов филателистов-коллекционеров к торговому авторитету РСФСР в области филателии».
Итак, новое предложение со стороны филателистической общественности и НКПиТ поддержки не получило, и выпуск киргизских провизорий не был осуществлен.
Подводя некоторые итоги приведенному выше обзору различных мероприятий в помощь голодающим на территории Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, можно сделать следующие выводы:
1) Не останавливаясь на том, какой громедный ущерб принес неурожайный год всему нашему молодому государству, отметим лишь вкратце, сколько бедствий он причинил почтовому делу страны.
Почтовая связь между городом и деревней резко ухудшилась. Закрылось большое количество почтовых контор в деревнях и селах. В РСФСР на конец 1921 года числилось 12 714 почтово-телеграфных учреждений, в 1922 году осталось 7424 учреждения. Это привело, в свою очередь, к резкому сокращению числа всякого рода почтовых отправлений. Если в 1921 году их было 2250 млн., то в 1922 году они сократились до 900 млн. (т. е. уменьшилось в 2,5 раза).
2) Из проведенного обзора видно, какую пользу принесла инициатива Управления Гознак в выпуске почтово-благотворительных марок в помощь голодающим Поволжья и каким тормозом являлась деятельность Российского бюро филателии НКПиТ. Даже когда кампания Помгола была уже закончена, Наркомпочтель все еще не мог забыть кажущихся ему односторонними действий Гознака, неоднократно подчеркивая “сепаратность” этого выпуска.
Марки данной серии при каталогизации следует расположить в такой последовательности, в какой они изготавливались Гознаком, а не в произвольной, как это сделано в каталоге ЦФА (издания 1970 года) или в каталогах под редакцией Ф.Г. Чучина (изд. 1924 и 1928 гг.).
Сначала требуется поместить марки первой серии (рисунок волжского пейзажа с плывущим транспортом хлеба для голодающих) по номиналу почтовых марок, с которыми они печатались, т. е. а) ( с 200-рублевой) – коричневую, б) (с 300-рублевой) – зеленую, в) (с 1000-рублевой) – красную. Марку же второй серии с изображением рабочего, оказывающего помощь голодающему крестьянину, – синюю – поместить отдельно, после первых трех.
3) Утверждение В. Карлинского о том, что марки Помгола с надпечатками «РСФСР голодающим» и новой стоимости «100 р.+ 100 р.», «250 р.+ 250 р.» поступили в обращение «в последних числах января 1922 г. (предположительно – 25/1)» спорно.
Первую партию марок с надпечаткой «250 р.+ 250 р.» в количестве 5 742 000 экз. Гознак передал в Наркомпочтель только 18 января. А поэтому вряд ли НКПиТ сумел разослать их до 25 января на места. К тому же готовилось постановление Совнаркома об изменении почтового тарифа с резким увеличением стоимости за одно отправление (за простое письмо с 250 р. до 7500 р.), которое также могло повлиять на выпуск их в обращение. Постановление Совнаркома было подписано 31 января, а с 1 февраля новый тариф был уже введен в действие. Поэтому вероятней всего сроком поступления в почтовое обращение этих марок следует считать февраль 1922 года, как об этом сообщает Б. Раевский в статье «Почтовые марки РСФСР» 8 и как указывается во всех каталогах, изданных в нашей стране.
4) В том, что марки в помощь голодающим – безвалютные, поступили в продажу 1 – 3 ноября 1922 года, сомнений нет. Для этого Наркомпочтель имел все возможности, получив на Гознаке полное их количество до 9 октября.
Что же касается конечного срока их курсирования, то здесь у некоторых филателистов-исследователей появляются сомнения в дате 1 апреля 1923 года. Можно ли в условиях переходи в республике с 1 января 1923 года на другой масштаб цен это число относить к данной серии?
Действительно, при переходе на новую валютную систему у большинства почтовых работников на местах появился вопрос, как быть с безвалютными марками? И не зная, как поступить, во многих почтовых конторах без всякого распоряжения сверху в январе прекратили принимать корреспонденцию, оплаченную безвалютными марками.
Поэтому для разъяснения недоумений, возникших у почтовых работников, Наркомпочтель счел необходимым 31 января 1923 года издать циркуляр под № 10/127, в котором сообщал, чтобы они продолжали продажу безвалютных марок «по прежней цене, сдавая пятирублевые начисления в губпоследгол».
В качестве примера приводится письмо с марками с изображением автомобиля, отправленное из Рязани 22 марта 1923 года и подтверждающее, что конечный срок 1 апреля применим и к данной серии.
5) Здесь очень коротко были изложены предпосылки, побудившие Уполнаркомфина Юго-востока РСФСР выпустить собственные марки для оплаты местного налога при отправлении корреспонденции из городов: Ростова-на-Дону, Нахичевани, Новочеркасска и других мест области.
Будем надеяться, что филателисты-исследователи, проживающие в указанных городах, смогут отыскать в местных архивах необходимые документы, которые позволят с исчерпывающей полнотой рассказать историю создания и этой серии.
И наконец, следует отметить еще одно обстоятельство. В книге «Рождение марки» опубликованной издательством «Связь» в 1975 году, в одном из очерков, «В трудные годы», автор пытался раскрыть историю создания в нашей стране почтово-благотворительных марок в помощь голодающим.
С сожалением приходится констатировать, что это ему не удалось. Е. Соркин, хотя и пользовался документами архивных фондов, представил историю создания этих марок в искаженном виде.
Б. Каминский. РСФСР – Помощь голодающим. «Филателия СССР». 1977. №5 (стр. 24 – 28)
